История первая. СЫЩИК А СТАНОВИТСЯ СЫЩИКОМ И ПОЛУЧАЕТ ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ.

Да, я действительно не всегда был сыщиком. Я был лётчиком. Летал я на разных самолётах, но больше всего на своём собственном МИГе 29. Как у других машина в гараже, стоял у меня в ангаре мой Конёк-МИГунок. Летал я в основном для своего удовольствия или же «подвозил» друзей, если кому-то было особенно далеко. А ещё учил новичков  в своей лётной школе на «Sweeter street». Как-то восьмого числа марта месяца я двинулся со своей группой новичков в испытательный полёт. Мы обогнули город с восточной стороны и устремились к Чёрному морю. Нашей целью было достичь деревеньки Васильевки и приземлиться на окраине леса. Мы уже шли на посадку, когда неожиданно собралась грозовая туча, которая не замедлила разразиться ливнем. Я, умелый пилот, вполне мог бы в эту погоду приземлиться, но я боялся за своих новичков – они-то ещё не умеют этого! Я выпустил трос и стал им цеплять и сажать на землю самолёты учеников. Между тем гром отгрохотал, и приближалась гроза. Только я зацепил последний самолёт, как молнией оборвало трос. К счастью, пилотом того самолёта был мой лучший ученик, и он смог посадить самолёт. Мой же МИГ29 потерял управление и понёсся на всех парах вниз, при этом направляясь на запад. Я не терял надежды посадить самолёт. И направил его неизвестно куда, только бы найти ровное место, где приземлиться. Под снижающимся самолётом проносились морские просторы. Как далеко я залетел, не имею понятия, но вскоре подо мной стали пролетать равнины. Это было очень кстати – самолёт почти «тёрся брюхом о землю». Я изо всех сил вдавил заклинивший рычаг, но было поздно – до земли оставалось не больше трёх метров. Самолёт пропахал носом не менее пятидесяти метров, потом загорелся. Не помню, каким образом я пробрался сквозь дым и копоть, как открыл заклинивший люк, тоже не помню. Едкий дым душил ужасно. Я выполз из МИГа и упал на шелковистую траву. То ли в обморок упал, то ли просто заснул, не знаю. Очнулся утром. Голова болела дико. Но не до того, чтобы не удивиться тому, что меня окружало. Я знал, что берега моря большей частью скалистые и песчаные, здесь же были зелёные долины. Трава была тут на редкость шелковистой, небо – на удивление голубым и безоблачным, а вдалеке простирался сказочно зелёный лес. Я не знал тогда, что это был лес Странников. А огромный материк, на который я попал, был Империей Великого Русского Языка. Я зашагал к лесу. Оттуда я увидел реку. Другой её берег терялся в утреннем тумане. «Как бы эту реку переплыть?» - спрашивал я себя. Потом я пошёл в лес, наломал там ветвей потолще, связал в вязанку. Получилось что-то вроде детского надувного круга. С его помощью я переплыл реку. На другом её берегу тоже рос лес, но не такой огромный, как на том. Я пошёл на восток. Через день, который я питался листьями с деревьев, я вышел на большой город. Как же он был великолепен! Я во все глаза смотрел на приветливые тихие улочки, соседствовавшие с великолепными усадьбами и ослепительно сияющими на солнце небоскрёбами. Тут ко мне подошёл милиционер, – «Вы какой буквой будете? Из какого слова?» Я оторопел. Заметив моё удивление, милиционер сказал, - «Э! А ты никак не из нашего города?» Тогда я рассказал ему о том кто я, что со мной приключилось и почему я так удивлён. Милиционер почесал в затылке, - «Вона как! Ну, тогда ж это не моё дело, а мэра Алфавита… Ну что ж, пошли». Мэр Алфавит (кругленький, весёлый, но ответственный) очень внимательно выслушал меня. А потом завёл долгую и пространную беседу об империи Русского Языка. Он спросил меня, какой буквой я хочу стать. Я подумал, что, если меня раньше звали Аркадием Константиновичем, то А – самый лучший вариант. Кроме того, мэр Алфавит посоветовал мне, где можно найти работу. Я ведь просто не смогу не работать. А ведь вполне мог бы – в империи не пользовались деньгами. Чтобы оплатить покупку, надо было рассказать три правила, что спросит продавец. Но такой уж я трудяга. Так вот, пошёл я к гостинице «У госпожи И». Гостиница эта оказалась словом «ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЕ». Там и осталось всего одно место для букв А в слоге (т.е. комнате) «ВА». Неразговорчивый портье занёс меня в гостевую книгу и подал ключи от номера. Я шёл на четвёртый этаж и думал: «Мне как раз и нужна г-жа И. Говорят, у неё появилась работа для сыщика. Ну что ж!..» Слово-гостиница оказалось таким большим и роскошным, что мне поневоле подумалось – «Сколько ж деньжищ на это угробили!» До своего номера я добрался без приключений, зато вышеупомянутое явление произошло со мной и замком моего номера. Прежде всего, я никакими умственными усилиями не мог понять, где находится замочная скважина. Дубовая дверь, обитая изумрудно-зелёным бархатом, у меня подозрений не вызывала. И дверная ручка с золотой отделкой, собственно, тоже. Но сколько я ни приглядывался к двери, ничего хоть самую малость похожего на замочную скважину не усматривал. Кроме того, изумление вызвал в высшей степени странный ключ от моего номера. Он представлял собой золочёную табличку, на которой были выгравированы цифры 2, 3, 6, 6, 8, 1. Я сказал сам себе: «Не паникуй, лётчик! Ты выпутывался из переделок похуже. Главное – испробовать все варианты!» И я начал эксперименты. То прикладывал табличку к странному глазку на двери, то подсовывал его под дверь, то пытался засунуть его в выемку на ручке (которая, я убеждён, просто изображала красивый вензель). Минут через десять мои попытки открыть дверь со стороны стали, вероятно, похожи на религиозные обряды племени зулусов. Мои мучения прекратила проходившая мимо горничная. В полнейшем недоумении глядя на мои выкрутасы, она спросила: «Что вы делаете?» «Пытаюсь открыть дверь», - честно ответил я. С трудом поборов сильное желание смеяться до упада, горничная сказала: «Давайте помогу». Она взяла у меня ключ и назвала перед глазком цифры, выгравированные на табличке. «Вот. А когда захотите запереть дверь, назовите цифры в обратном порядке», - сказала она. Наконец я оказался в своём номере. Плюхнувшись на диванчик, я подумал, что к госпоже И я загляну как минимум завтра. Теперь пора описать внутреннюю обстановку моего номера. Надо сказать, что гостиница госпожи И была самой шикарной в городе. Поэтому вы можете не удивляться тому, что я вам сейчас расскажу. Вначале я внимательно осмотрел диванчик, на котором сидел. Я пришёл к заключению, что, находись этот диванчик в квартире у кого-либо из моих прежних знакомых, его бы тут же спёрли, несмотря ни на какую сигнализацию. Почему? А вы представьте – каркас из вишнёвого дерева первого сорта, золочёный. Сиденье набито чистейшим лебединым пухом и обтянуто синим в звёзды шёлком. Ну, каково? И в том же духе – весь номер. Больше того – вся гостиница. Но охрана этой горе роскоши не требуется никакая – тот же диванчик можно приобрести в ближайшем магазине за несколько правил. Так что обстановку можно назвать красивой, уютной, стильной – какой угодно, только не дорогой. Я сидел в прихожей своего номера. Из неё можно было попасть в гостиную, а оттуда – в спальню или ванную комнату. Больше всего поразила меня спальня. Направо от двери стояла кровать, а налево – платяной шкаф. Шкаф был приятного зелёного цвета с посеребрёнными ручками. Но удивило меня совсем не это. Шкаф был треугольный. Причём этот треугольник стоял на углу. То есть два угла шкафа виднелись под потолком, а сам шкаф стоял на третьем. При всём при этом у шкафа больше ничего не было, кроме, разумеется, полок. Треугольник держался между стен, никакой другой опоры у него не было! Далее кровать. Если мне не изменяет память, то у всякой нормальной кровати четыре ножки. У этой же была только одна. Нельзя, правда, сказать, что эта единственная ножка внушала мне опасения – нет, она была очень устойчива – но с этой ножкой кровать была больше похожа на стол. Рядом с кроватью был, как полагается, столик для всякой мелочи. На нём возвышалась пирамида подушек всевозможных форм и размеров, вершина которой терялась где-то под потолком. Я услышал настойчивый звонок во входную дверь. На этот раз с замком я справился довольно быстро. На пороге возник неразговорчивый портье: «Вас просит к себе госпожа И. Я провожу вас». Не дожидаясь какой бы то ни было реакции с моей стороны, портье быстро зашагал по коридору. Я еле поспевал за ним. Причём портье шёл, а мне приходилось бежать. Вот так, спринтерским шагом, портье проводил меня к огромной резной дубовой двери. Приглядевшись к резьбе, я с удивлением заметил, что узоры, если смотреть с близкого расстояния, оказываются изящно вырезанными буквами «и». Портье нажал на кнопку звонка и удалился. Дверь открыл коридорный. Увидев меня, он сказал: «Прямо по коридору и налево. Госпожа И ждёт», - и закрыл за мной тяжёлую резную дверь. Я без труда нашёл личный кабинет госпожи И. Постучал. Дверь почти сразу открылась. На пороге стояла сама госпожа И. Её лицо было заплаканным. Прямо с порога на меня посыпались вопросы типа: «Вы сыщик? Вы его найдёте?» Я не мог дать ответа на второй вопрос, так как личность таинственного его оставалась для меня покрыта мраком тайны. Поэтому прежде всего я поинтересовался, кто же, собственно, такой он. «Это мой сын Мягкий Знак», - пояснила госпожа И, - «Он пропал неделю назад. Вы ведь найдёте его, уважаемый сыщик А?» «Конечно!», - ответил я и припомнил, как же ведут себя в таких ситуациях Настоящие Сыщики. Не могу сказать, что мои размышления прошли даром. Я припомнил, что надо уточнить обстоятельства происшествия. Напустив на себя деловой вид, явно говоривший, что мне это не впервой, я спросил госпожу И, когда, где и во сколько, собственно, пропал Мягкий Знак. Выяснилось, что неделю назад, 20-го мая, в 00:23 по местному времени горничная, делавшая обход комнат, обнаружила спускавшуюся из окна Мягкого Знака верёвку. Проще говоря, сынок госпожи И попросту удрал из дома-гостиницы. «М-да... Теперь ищи-свищи. Мало ли куда он подался. А потом – где найти свидетелей, ведь все нормальные (и даже ненормальные, я убеждён) люди в 00:23 спят без задних ног», - такие мысли проплывали у меня в голове, пока госпожа И разглагольствовала по поводу своего сыночка. «...И чтобы вам было легче, я даю вам помощника», - провозгласила госпожа И, - «Ударение! Где ты есть? Немедленно сюда!» Из-за шёлковой ширмы вышел тот, кого госпожа И назвала Ударением. Крепко сложенный, темноволосый, кареглазый и (я заметил сразу) немного флегматичный он мог стать (и стал) мне прекрасным напарником. «Кроме того», - продолжала госпожа И, - «Срок договора сегодня истекает, - ты не забыл, Ударение?- и ты можешь поселиться в моей гостинице уже как постоялец. На то время, я имею ввиду, пока вы с господином сыщиком будете искать Мягкого Знака. А потом прошу освободить места в отеле». «А потом я сниму домик за городом», - подумал я. Оказалось, раньше Ударение работал коридорным в правом крыле гостиницы. И уж чем-то он госпоже И не угодил, что она при первой же возможности постаралась от него избавиться. Но возможностей, на самом деле, было множество, а госпоже И был нужен веский предлог. Вроде этого происшествия. Итак, получив сухой паёк, я и мой помощник Ударение вышли из гостиницы.