МУЗЫКАНТ ИЗ ВЕЛЕССГОРНА.
Напротив антикварной лавки г-на Бьёльнборна прямо на каменном тротуаре сидел мальчик. Серо-карие глаза смотрели из-под длинной чёрной чёлки, которую он пытался заложить за ухо, но чёлка была коротка. Тонкие загорелые пальцы быстро перебирали струны ситара, великолепного ситара из серого дерева, грифель которого был отделан лунным камнем, или, во всяком случае, чем-то очень похожим. Мелодия получалась очень красивая, и не раз прохожие, даже очень спешившие, останавливались и бросали два или три ольвандра в порядком поношенную шапку. Черноволосый музыкант смотрел в конец улицы, изредка поправляя ситар, если он уж очень неудобно ложился на всё ещё болевшей ноге. Левая нога у музыканта была заменена деревянным протезом, так что мальчик был похож на пирата из какой-нибудь трактирной байки. Вдруг мальчик вздрогнул и крепче сжал грифель ситара. Губы чуть слышно прошептали:
- Джана...
Аргориан
«Она... Как же давно мы с ней не виделись... Уже, наверное, вечность. Хотя, что я придумываю – всего-то неделю. Но это так... долго! Она с дедом. Идут к Бьёльнборну, точно. В воскресенье она всегда навещает Бьёльнборна, это я усвоил давно. Какие же у неё чудесные глаза! Цвета ноты «фа»...»
- Здравствуйте, господин Гьёльго! – я слишком резко вскочил, и тут же скривился от боли в злосчастной ноге. Ну почему я не могу терпеть боль?!
- Тише, тише, Арго. Нога ещё не зажила, а уже ты бегаешь, нехорошо! Постой-ка, а может, тебе хочется ещё раз угодить в лазарет к Джане? – лицо пожилого мужчины озарила добрая усмешка.
- Привет, - робко произнесла Джана. В кои-то веки её пышные русые кудряшки собраны в два аккуратных хвостика.
- А мы вот идём за всякими безделушками для старого Гьёльго, - сказал дедушка Джаны, - Вы же меня знаете, - он лукаво подмигнул нам, - Думаю, я сам справлюсь с этим делом. А Джану поручаю твоим заботам, Арго!
И Гьёльго скрылся за дверями лавки.
Джана
Дедушка оставил нас и зашёл в лавку. Некоторое время мы с Арго молча смотрели друг на друга. Надо было что-то сказать.
- Как твоя нога? – заботливо спросила я и тут же пожалела об этом. Видно, он смущался того, как отреагировал на боль. Он очень заботился о том, чтобы выглядеть настоящим мужчиной. Гордость!
- Ничего, нормально. Уже почти не болит! – с вызовом произнёс Арго, но тут же прибавил, - А как ты?
- У меня всё хорошо. Представляешь, вернулся Рато! – радостно сообщила я.
- Вернулся? Да? – Арго просиял.
Рато – огромный лохматый пёс, говорят, что он пришёл в Велессгорн откуда-то из-за гор. Мы с Арго нашли его на окраине поля, и они с Рато сразу сдружились. «Рато» на языке аррагийцев означает «блудный», это имя очень подходит псу. Рато часто уходил неизвестно куда, и Арго очень переживал, что его уличный товарищ не вернётся. Но бродяга возвращался, всегда.
- А когда он вернулся? И где он сейчас? – продолжал взволнованно расспрашивать музыкант.
И я рассказала про то, как мы с учительницей по музыке учили ноты, а Рато ворвался в комнату, кинулся меня лизать и порвал две сонаты Эдельбруа, и как сердилась и кричала «Грымза», и как пёс бросился её приветствовать, и как она вылетела из комнаты, словно испуганная курица из курятника.
Мы смеялись аж до колик.
- Интересно, вернётся Грымза или нет? – сквозь смех проговорил Арго, - Надо тебе перед каждым уроком пускать Рато её приветствовать!
- Не-е, дедушка не позволит! Он ведь хочет, чтобы я стала пианисткой при дворе... – погрустнев, сказала я.
Мы помолчали.
- Так где сейчас Рато? – взглянул на меня Арго.
- Он у меня... Ой, а вот и он! – радостно взвизгнула я.
Огромный лохматый пёс моментально повалил музыканта на землю и принялся лизать в лицо. Как ещё ситар не раздавил!
Аргориан
Рато опрокинул меня на мостовую и принялся лизать в лицо. Это он так «приветствует» друзей. Опять же, он от души, а мне... О боги, как больно! Чёртова нога подвернулась, и кожаный ремень впился в рану. Всё же, несмотря на адские ощущения, я успел подумать – «Только не ситар!!! Только бы не поломался! Чёртова псина!»
Джана, радовавшаяся сначала, сейчас же крикнула от страха и кинулась оттаскивать Рато.
- Арго, Арго, как ты? Господи! – она оставила в стороне виновато поскуливающего Рато и помогла мне подняться.
Я, стиснув зубы, уселся на тротуар и поправил ремень. Я чувствовал, что от боли сейчас заплачу. Нет, нет, нет!! Только не при ней!
Когда я уже собирался отвернуться, чтобы скрыть слёзы, на двери лавки Бьёльнборна звякнул колокольчик. Под мышкой у г-на Гьёльго была длинная подзорная труба, испещрённая какими-то непонятными знаками. Может быть, это руны? Я быстро вытер рукавом лицо и подошёл к лекарю. Джана оставила Рато и тоже подбежала к нам.
Джана
Мы с Арго с удивлением рассматривали необычный предмет в руках дедушки. Это была длинная подзорная труба, по бронзовой поверхности которой вились причудливые знаки. Наверное, магические...
- Неплохая штука, а? – подмигнул нам дедушка, - Пойдёмте домой, там и посмотрим, что в ней необычного. Подумать только, старик Бьёльнборн вытянул у меня почти двести ольвандров за эту штуковину! – воскликнул он, - Чего доброго, завтра проснусь и решу, что был под гипнозом!
Мы все рассмеялись. Арго закинул за спину ситар, подобрал с мостовой шапку и позвал Рато. Пёс, поняв, что прощён, залился весёлым лаем. Всей компанией мы отправились на Винжеро-риджен, где жили мы с дедушкой.
Мы с Арго заглянули в мою комнату и ещё раз рассмеялись при виде живописно порванных сонет с отпечатками лапищ Рато. Интересно, вернётся всё-таки Грымза или нет?
Мы вбежали в дедушкин кабинет. Это самое волшебное место в доме. Книжные шкафы из неизвестного тёмного дерева доверху забиты старыми книгами, страницы которых стали от времени тоньше папиросной бумаги, всевозможными картами, некоторые из которых начерчены ещё во времена Сендерса II. Свет с улицы проникает через большое окно с цветным витражом, и ложится на скрипящий пол и вечно заваленный бумагами стол синими, красными, зелёными и оранжевыми тенями. В многочисленных ящичках секретера можно найти кучу старинных безделушек, купленных у Бьёльнборна или Кассена, или у других антикваров города. В воздухе постоянно витает пыль, искрящаяся в лучах света. Тишина царит здесь только тогда, когда дома нет дедушки Гьёльго.
Дедушка положил необычное приобретение на стол и уселся в кожаное кресло. Я устроилась у него на коленях, а Рато расположился на полу, около двери. Арго взял в руки подзорную трубу и спросил, проводя пальцем по таинственным значкам:
- Это руны, господин Гьёльго?
Аргориан
- Дай-ка сюда, - сказал дедушка Джаны, - Хм, вряд ли. На руны это непохоже, скорее, магические символы...
- Я с самого начала так и подумала! – воскликнула Джана.
- ... Возможно, моряки, бывшие хозяева этой трубы, хотели таким образом заручиться помощью морских богов, и эти символы означают слова восхваления божества, - продолжал г-н Гьёльго.
- Может быть. Но, господин Гьёльго, неужели эти знаки не могут означать ничего другого? – с надеждой спросил я. Мне очень не хотелось, чтобы тайна подзорной трубы закончилась «морскими богами».
- Конечно, могут, дорогой мой Арго! Тут ничего нельзя сказать наверняка, пока не проверишь. Эти символы, правда, напоминают мне древние буквы одного... хм... очень любопытного алфавита, на который я наткнулся, изучая историю путешествий между мирами.
- Между мирами? – у меня аж дух захватило. Вот это да! Видимо, богами дело не ограничится. Джана с некоторой опаской взглянула на зрительный прибор. А г-н Гьёльго продолжал:
- Да-да, надо проверить. Арго, будь добр, возьми книгу с нижней полки второго шкафа... Ага, вот эту, толстенную... Ну-ка, посмотрим...
Моя подруга слезла с колен дедушки, и мы встали за креслом, полные жгучего любопытства. Даже Рато, чувствуя наше настроение, подошёл к креслу.
Зашуршали тонкие жёлтые страницы. Тридцать восьмая.
- Так, вот он, этот алфавит. Называется «Скаллар». На нём писали и говорили люди, которые открыли способ перемещения в иные миры. Точно, глядите-ка – буквы «джа» и «итл» на трубе точно есть... А вот и «лий», вот «зиф»... Да тут почти весь алфавит, подумать только!
Я с изумлением убеждался в полном сходстве узоров на подзорной трубе и замысловатых рисунков из книги. Тут мне почудилось, будто в расположении их на поверхности трубы есть некая закономерность, прямо на глазах отдельные закорючки начали складываться в линии, проведённые по спирали по всей трубе.
- Господин Гьёльго, так это же слова!
- Слова? – очнулся исследователь.
- Ну да! То есть, может быть, я неправ... – я тараторил невесть что минуты две, пока объяснил свою неожиданную мысль.
- А ведь точно! – воскликнул дедушка, всматриваясь в символы, - Так, озорники, помолчите минутку, кажется, я на пороге открытия...
Спустя три минуты или около того исследователь поднял на нас глаза. На его лице застыло какое-то просветлённое выражение, свойственное, как я думал, только человеку, который всю жизнь был слеп и вдруг прозрел.
- Что же там написано? – спросила Джана.
Г-н Гьёльго склонил голову над подзорной трубой и прочёл:
«Возможность открыть невидимые двери дана восьми. Сие – второе. Сему имя Рюйхьола. Предназначенные – поймут, не предназначенные – останутся в неведении».
- И что это означает? – осторожно осведомился я.
- Это означает, что подзорная труба, которую я приобрёл в антикварной лавке за двести ольвандров – один из восьми древних порталов, с помощью которых можно перемещаться в иные миры. Я читал эту легенду, она написана в этой же книге. Там говорится, что однажды существа, живущие в мирах вселенной, так или иначе поняли, что существуют иные реальности. Действительно, имели место быть случаи, когда представители того или иного мира волей судьбы оказывались в другом мире. Естественно, не всегда они могли выжить. И вот тогда существа некоторых миров принялись искать пути и способы перемещаться по собственному желанию. Множество неудач ждали исследователей и изобретателей, но вот в восьми мирах наконец-то удалось изобрести вожделенные механизмы. Каждый механизм был помещён в какой-то предмет, каждому было дано имя. Но первооткрыватели понимали, что неограниченное и неразумное использование порталов (как уже тогда стали называть эти механизмы) может повлечь необратимые и чудовищные последствия. Поэтому исследователи, не сговариваясь, дали порталам свойство – проявлять свои истинные способности только в руках наследника, то есть потомка изобретателя. Позднее изобретатели создали... общество, в которое входили только они сами и их наследники. Однако через пятьдесят пять лет наследники один за другим погибают. Кроме наследника самого главного, изобретённого первым портала – короля Ранивера XV. Да и тот чудом избежал гибели. Тогда порталы сами выбрали себе наследников, то есть «присоединились» к случайно выбранным существам. Но те, разумеется, не пользовались порталами, и после их смерти механизм снова выбирал себе случайного владельца. Тот, кто использует портал, автоматически станет теперь его наследником.
- Ого!.. – выдохнул я.
Тут в парадную дверь кто-то постучал. Г-н Гьёльго взглянул на часы:
- О, это же наша уважаемая учительница музыки! Джана, - дед выразительно посмотрел на внучку и на Рато.
- Пока, Арго! – девочка помахала рукой и выбежала из комнаты. Я попрощался с г-ном Гьёльго и ушёл. Исследователь положил подзорную трубу (а теперь уже Рюйхьолу) в верхний ящик секретера. Завтра исследование портала продолжится.