Жанр - фэнтези. Нечто наподобие миниатюрного "женского романа" с лёгким эротическим и юмористическим уклоном.
Благородная чэрья Тана, достаточно юная и красивая, чтобы называться чарриной, шла по переулку от улицы Мятых Роз на улицу Разноцветных фонарей. Люминесцентный туман стелился по улицам города. Перламутровый, переливающийся, вспыхивающий сотнями различных оттенков, он походил на щупальца живого существа. Иногда в нём вспыхивали огоньки – это сгорали фракции горючих постиндустриальных магоотходов. Именно из-за него чэрья и просмотрела настоящую опасность – и щупальца, которые на этот раз были настоящими.
По ночам на улицах Фельтмира было очень красиво. Мягко сияли газовые рожки – щупальца порождённого магическими отходами тумана по какой-то страной прихоти обвивали столбы, тянулись к фонарям, словно мотыльки на свет. Каждый фонарь, подвешенный на высоком кедровом столбе, был окутан мерцающей муфтой тумана. От этого его свет казался тусклым, почти матовым.
Туман рождался днём, когда высокие кирпичные трубы многочисленных магозаводов выбрасывали в воздух бесчисленные струи отходов – красные, зелёные, голубые, они разноцветными лентами поднимались в небо. Однако некоторые газовые фракции оказывались слишком тяжёлыми и не желали покидать Блестящий Город. Они спускались на улицы, порождая причудливые оптические эффекты, а иногда и магические – никто из обычных обитателей Фельтмира не удивлялся, если вдруг его новехонький цилиндр, купленный в магазине «Только для достопочтенных» за 20 рингов, внезапно превращался в крикливого какаду или ошарашенную канарейку.
Туман рождался, когда струи различных отходов, причудливо переплетаясь, порождали целое. Некоторые маги указывали, что это подозрительно похоже на зарождение жизни, подобно тому, как одноклеточные предки благородных тэр-фортов зародились в бурлящем океане До-жизни мириады лет тому назад. Иногда Туман и правда создавал впечатление псевдоразумного – например, тогда, когда совершенно внезапно его сверкающие полупрозрачные щупальца накидывались на беззаботную хорошенькую ми-чарту, и в мгновение ока делали всю одежду на ней прозрачной. Некоторые магические эффекты Тумана были таковы, что их неделями не удавалось вывести никакими заклятиями. Например, одна благородная чаррина не могла выезжать в свет почти 3 недели – любые одетые на неё платья спустя полтора часа становились избирательно прозрачными. Весьма пикантно избирательно, надо сказать.
Бороться с Туманом было невозможно. Как только обитатели Зелёных Районов или пруэрты подавали петицию на стол Мэру, как тут же Экономический Отдел, Отряд Вольной Хартии, Коллегия по Производству подавали протест, ссылаясь на экономическую нецелесообразность и практическую невозможность снижения уровня выбросов в атмосферу на данном этапе. Мы же хотим лишиться наших удобств цивилизации, благородные чертью? Тогда терпите…. Терпите безобидные выходки Тумана.
Наиболее благородные и самые богатые из Семей заказывали у магов и носили особые амулеты, избавляющие от большинства проделок Тумана и снижающие риск прочих до вполне приемлемой величины. Остальным оставалось запастись стоическим терпением и философским взглядом на жизнь. А также амулетами качеством намного пониже. Не каждый же может позволить себе запастись амулетами у Архимагов. Некоторые имеющие широкое хождение амулеты и вовсе оказывались фальшивыми, что порождало чрезвычайно забавные ситуации и служило источником неисчислимых конфузов. Впрочем, всё это делало жизнь в спесивом Фёльгаре только веселее.
По-настоящему Туман начинал сгущаться только вечером. Но и до этого времени он доставлял массу хлопот. Сама чэрья Таниана не раз оказывалась объектом шуточек бесплотного полуразумного существа. Видимо, по какой-то более чем загадочной причине конгломерат отходов полагал себя существом мужского рода, и это доставляло юным чарринам целую массу хлопот. То развяжет завязочки на корсете, то совсем уж неприлично задерёт подол платьица – до коленок, а то и, забравшись под юбочку, возбудит до неприличия. Но это было ещё ерунда. Арсенал шуточек у магического порождения цивилизации был тот ещё. Впрочем, рано или поздно все юные чаррины начинали относится к его проделкам по философски снисходительно. Так или иначе, деваться было некуда. Да и хвала богам, не в Тёмные Времена живём…. Увидев девушку без одежды, благородные чэртью предлагали ей плащ и помогали добраться до дома. Лишь некоторых девушек это бесило по настоящему. Но похоже, именно с такими упрямицами туману и доставляло наибольшее удовольствие развлекаться….
А вот почему Туман полагал себя в некотором роде мужчиной, действительно интриговало. Некоторые учёные полагали, что всё дело было в некоторой частичной разумности оного. Впитывая информацию, словно губка, он получал обрывки новостей из зачитываемых газет; слушал сплетни на крыльце вместе с кумушками, распивал чай вместе с благородными чэртью в Ватербелл-Холлде. Весь мир кругом его был мужским, и Фёльтгар не был исключением. Даже слово «человек» в бэскальском – мужского рода. Все шуточки в газетах рассчитаны отнюдь не на утончённых дам, а скорее на респектабельных чертью. Пошлые анекдоты, которые травят в Чёрных кварталах, так и пронизаны духом мужского шовинизма. Кто правил Фёльгаром? Мужчины. Вот и Туман полагал себя мужского рода. Впитывая надежды, страхи и желания мужского рода, он реализовывал их – особенно те, говорить о которых вслух полагалось неприемлемым в любом обществе. Сложно сказать, делало ли это жизнь в целом лучше или лучше, однако определённо делало её веселее. Чэрью Тана не относилась к высокомерным самодовольным идиоткам, а потому воспринимала большую часть выходок Тумана с присущим её чувством юмора. К тому несколько «удачных» шуточек как-то раз помогли ей завязать приятные знакомства. Не каждый мужчина может устоять, увидев чэрью Эльфесса голой. Фигура её достойна кисти Саммаэля. Приятные знакомства вылились в ещё более приятное времяпровождение, а оно, в свою очередь, помогло ей в решении некоторых ключевых вопросов. Жизнь в Фельтмире так сложна и непонятна! Сейчас у чэрью был свой уютный небольшой дом на Тихой набережной, подальше от громадных труб Последних Заводов и Лабораторий Магических Экспериментов. Ничего ежеминутно не взрывалось под носом, в гостиную не залетали зубастые монстры, и даже вода в заливе имела приятный голубой цвет, не загрязнённая бесчисленными сточными водами. И за это Тана была благодарна своим благодетелям – и Туману.
Сейчас она была одета довольно кокетливо – узкий жакет превосходно подчёркивал талию, кремовая сорочка и пышный женский галстук оставляли открытой шею, а плотно прилегающая к бёдрам юбочка восхитительно подчёркивала их очертания. К низу юбочка расширялась, подобно колоколу. Конечно, бывают наряды и пооткровеннее, но всё это столь изящно и плотно прилегало к её фигуре, что создавало поистине незабываемое впечатление. На изящных маленьких ручках, никогда не знавших нитки и иголки, красовались тонкие маленькие перчаточки из чёрного бархата, а звонкие каблучки уверенно цокали по мостовой. Цок-цок-цок. Цок-цок-цок. Мостовая сбегала книзу, в воду.
Вообще-то находится возле воды в Фельгёре было небезопасно, но в районах Тихих улиц довольно редко можно было встретить зубастую и когтистую тварь, желающую утащить добропорядочных обывателей под волны морские. В кварталах Мыла и Верёвки подобные твари водились в изобилии. Ещё один побочный эффект бесчисленных магических отходов, сливаемых в сточные каналы.
Одно из разноцветных, переливающихся щупалец тумана, неохотно отцепившись от фонаря, потянулось к ней. Тана улыбнулась. У неё с Туманом были особенные отношения. Искристый жгут неторопливо подполз к её ножкам, пробрался под юбочку и пополз всё выше и выше, рождая приятные, щекочущие ощущения. Чэрья не стала не убегать, ни отпрыгивать – Туман, на первый взгляд такой ленивый и неторопливый, при желании мог двигаться со скоростью атакующей гадюки. И мог догнать любую незадачливую жертву. Да и к чему убегать? Туман никогда не вредит, только шутит. Немного своеобразно, конечно, но если представить, на что потенциально способен этот гигантский конгломерат магического варева, то становится понятным, что фривольные проделки – это лишь наиболее безобидная из всех возможных его забав. Складывалось впечатление, что у Тумана всё-таки было своеобразное чувство иронии, и в своих сумасбродных выходках он никогда не переступал определённой черты. Розыгрыши Тумана никогда не приводили ни к травмам, ни к смерти. Ни один из объектов его шуток не мог бы утверждать, что серьёзно пострадал. Страдать могло только их самолюбие.
И за это Тана тоже любила Туман. Пусть даже полуразумный, он был куда более человечным, чем большинство из обитателей Фальгара.
Тем временем Туман миновал уже коленки и приближался к области и Вовсе Запретного. Внизу живота разлилось странное тепло, чаррина невольно задрожала. Какую шуточку Туман выкинет на этот раз? Предугадать его поступки было невозможно. И это заставляло замирать в ожидании, пугало… и возбуждало.
Нельзя сказать, чтобы его прикосновение было отталкивающим, или неприятным… Прикосновение тумана приятно ласкало её кожу. Он был тёплым, этот химически и магически рождённый конгломерат. Тана лихорадочно облизнула губы. Они пересохли. Сердце колотилось как безумное.