Его не нужно представлять – его знает каждый, кому периодически приходится мигрировать сквозь узкий, соединяющий две стороны огромного проспекта, туннель, - музыкант в подземке или король андеграунда.
Он играет на разных инструментах, но в основном его репертуар – это скрипка и гитара, вернее классика на скрипке и рок-н-ролл на гитаре. Его настроение можно отгадать по песням Цоя и группы Сплин, музыкант прекрасно поет, и, скорее всего, ничего не зарабатывает.
Чтобы не умереть с голоду и заплатить за съем своей однокомнатной холупы, музыкант подрабатывает менеджером по продажам металлоконструкций в конторе с оригинальным названием «Металлстрой», а вечером, пообедав в ближайшем фудкорте,
спускается в подземку, расчехляет гитару и начинает играть. Музыкант знает, что такое окоченевшие от холода и ветра пальцы зимой и толпа гопоты летом. Музыкант знает, что такое: “Пацан, а сыграй мне вот это: перемен, мы ждем мы перемен, знаешь, да?” и что такое: “Казел, вали со своей балалайкой”, он знает бессмысленность своего присутствия в узком, соединяющем две стороны огромного шумного проспекта, туннеля. По осени в подземке теплее, чем на улице и достаточно прохладно в жаркий день, в ней очень много желтого электрического света, греющего в сумерках, и звук в ней почти волшебный, эхом разносится по всем направлениям: хороший сустейн – все, что нужно музыканту.
Несмотря на неодобрение коллег по работе и прочих сомнительных персонажей бутафорской жизни музыканта, - он никогда не бросит ходить в подземку, играть песни, выученные еще пятнадцатилетним мальчишкой по сборнику аккордов, купленному на коллективные деньги его дворовой бандой, потому что в этих песнях – он сам, тот, каким он должен быть.
А в жизни все по-другому. В жизни нет таких сильных сквозняков, затхлого запаха, окоченевших пальцев, но зато гопоты куда больше. Музыкант выходит на проспект, смешивается с сотнями человеческих тел, и от каждого такого тела воняет равнодушием. Он видит дикую спешку, панику опаздывающих по утрам, слышит разговоры по мобильным телефонам (они всюду!), переговоры с компаньонами и отборный мат в чей-то адрес, и кажется ему, что он не на улице, а в животе какого-то огромного чудовища, вроде той анаконды, которая жрала людей. Музыканту хочется скрыться в своей однокомнатной холупе, включить настольную лампу и читать литературу по истории России, как делал он это будучи студентом исторического факультета, - ночами напролет, с дешевым чаем и дешевыми сигаретами. У музыканта не было тогда денег, зато у него было все, чтобы стать счастливым, вернее тогда вот он и был счастливым, - ночью, с книжками по истории, дешевым чаем и дешевыми сигаретами, с пригоревшей к кастрюле овсяной кашей и пьяным телом друга, завернутым в старый плед, так что же, черт возьми, произошло?
Куда вот это все делось? Куда делся друг, изучающий историю исключительно с портвейном? Куда делась дворовая банда, собирающая деньги на сборник с аккордами? Куда делась дрожащая полоска красной зори, с которой музыкант встречал утро? Куда делись интересные книги, интересные люди с последней десяткой на трамвай и пустые дороги, по которым можно было ходить, а не бегать? Куда делся последний луч солнца на стене в кухне? Ночь.
Постепенно гаснет свет и начинается пластмассовая жизнь. Постепенно людей начинают интересовать другие вопросы. Чтобы достать деньги музыкант должен уметь спускаться в глотку огромной анаконды, жрущей людей, смешиваться с человеческими массами, уметь бегать, уметь договариваться, льстить, делать комплименты, если нужно – подлизываться, совершать до сотни звонков в день, имитировать интерес к людям, к работе, вообще ко всему, что поможет продать ненавистные металлоконструкции. Музыкант должен показывать, что он свой человек на этом огромном празднике жизни, свой парень, тот, кто шагает в ногу со временем, нет, бежит, бежит впереди всех, впереди своего времени, постоянно куда-то бежит, потому что если ты не впереди, то ты сзади. В современном мире никто не хочет быть сзади, - там жестче имеют, и вообще - это крах личности – быть сзади. И никому из знакомых музыканта и в голову не придет, что успех человека вовсе не определяется его местоположением на этой прямой, где есть слово «впереди» и слово «сзади». И никто из знакомых музыканта и не догадывается, что слово «конец» - это когда все выходные с блаженством проводишь в гипермаркете.
И вот однажды музыкант решил для себя, что не хочет быть ни «впереди», ни «сзади». Он не хочет участвовать в этом коллективном маразматическом марафоне к собственному успеху. Он хочет просто быть. Музыкантом, играющим в подземке свои любимые песни и подрабатывающим менеджером по продажам. Никак не наоборот.
Так вот, его не нужно представлять – его знает каждый, кому периодически приходится мигрировать сквозь узкий, соединяющий две стороны огромного проспекта, туннель, - музыкант в подземке или король андеграунда.