(писалось на конкурс "Никогда не разговаривайте с неизвестными)
Заслуженное пятое место.

ДУРА

Никогда не разговаривайте с неизвестными
(Японская мудрость)

Знаете, что я люблю? Я люблю белый вермут, который полынью пахнет, и смотреть фильм «Дура». Ну, такая вот я. Мне там всех ужасно жалко. И Улю, и сестру её, и писателя этого, чокнутого. Даже актрису Татьяну Ивановну, которую выгнали из театра. Всех.
Может быть, потому что я сама такая. Типа – дура.
Мне и мать всегда говорит:
–  Дура ты, Светка, дура,  как тебя земля носит? Как же я тебя такую уродила?
Вроде бы она умная. Была бы умная, не жила с этим Пашей. Живут, между прочим, в нашей квартире. Они там, я здесь – каждому своё. Пусть живут, хотя мне он не нравится. Тоже нашла спутника. Подумаешь, продавец из магазина запчастей. Чучело позорное  – не больше, не меньше. Пьющий к тому же. Я хоть и сама пьющая, но так, как он бухает – это уметь надо. Нажирается вусмерть,  хватает, что есть под руку, и несется в Афган друзей спасать. С головой после армии проблемы. Он в Афгане был, контузило сильно, а он опять напросился. Ему и разрешили. Вернулся, поставили на место которое поспокойнее, да только то место вырезали всё, подчистую. Один он остался. Случайно остался – живот прихватило ночью,  пошел до гальюна, а тут эти. И не побежишь, когда из тебя течет ручьем. А как перестало, так уже бежать некуда было. Всех кончили. Он кишки по всему блокпосту собирал. С тех пор и тронулся малость. А так – он хороший. Шоколадки мне покупает, когда трезвый, «Кока–колу».
Вы здесь как оказались? Случайно? Мороженое съесть в тишине? Обратите внимание, что мороженое кроме вас здесь никто не ест. Значит, мороженое, как случайная величина, имеет в нашей точке пространства дискретное, неравномерное распределение. На этом основании можно сделать вывод, что мир устроен несправедливо, но на самом деле это не так. Я думаю, что в мире все устроено очень справедливо. Каждый получает своё. Не сразу, но получает. Некоторые думают, что не всегда, но мне кажется – всегда. Только спешить не нужно. Не надо искать в сегодняшнем дне то, что произойдет послезавтра. Мир устроен восхитительно. Один человек сказал: «… то, что я понимаю – прекрасно. Из этого можно сделать вывод: – то, чего я не понимаю – тоже прекрасно».
Просто мы не всегда умеем осознать события которые происходят и правильно оценить их. Знаете, как бывает – звонит телефон, ты снимаешь трубку, а там тишина и какой–то гул. И пытаешься что–то расслышать, а там ничего не слышно. Мне всегда очень страшно в такие моменты. Ведь кто–то звонит сказать, что очень меня любит, а я совсем его не слышу и никогда не узнаю, что меня любили. И я кричу в трубку:
– Алло! Алло! Вас не слышно! Говорите громче или перезвоните!
А меня все равно не слышат, и мой голос превращается в отчаянный визг, совсем недостойный дамы, которую кто–то любит. Потом в трубке слышится отчетливый вздох, и понимаешь, что твои визги просто слушали – им было просто любопытно, и никто перезванивать не будет, и никому я на хрен не нужна. Вот тогда на меня накатывает такое отчаяние и безнадега, такое…. Тогда мне кажется, что я живу в каком–то ватном мире – большом и пустом мире, заполненном  ватой. И все звуки, события, действия и поступки воспринимаются  через толстый слой распотрошенного хлопка. А потом я понимаю, что это был лишь один кусочек мозаики от картины мироздания, а я, дура, расстроилась оттого, что этот кусочек показался мне не очень красивым. Но все равно я чувствую себя такой беззащитной и бесполезной одновременно. Хорошо если бы у меня был свой личный бог, личный Иисус, который занимался бы только мной. Он бы меня спасал, наставлял и защищал. Но где его взять? Все приличные религии уже разобраны, а толпиться в стаде, выстраиваясь в очередь за благой вестью противно. Мне всегда казалось, что путь, по которому идет толпа – путь заблуждений. Христос или глиняный божок, толкователем воли которого выступает немытый шаман – это точка отсчета субьективного восприятия, а субъектом может выступать как человек, так и целый народ или цивилизация.
Может быть, вы купите мне мороженого? Совсем маленькую порцию, крохотную. Очень хочется. Я сегодня ночью проснулась оттого, что захотела мороженого, а теперь, когда мы с вами встретились, я поняла, насколько я его хочу. Хорошо? Попозже?
Я просто устала жить. А как было бы славно умереть ночью и не проснуться никогда. Наверное, это дается только очень хорошим людям, почти святым. Я бы хотела стать такой, но не знаю, как это сделать. Есть много способов уйти из жизни, но все страшные. Я прочитала в журнале, что самый гуманный придумали америкосы для своих осужденных на смерть. Формулу инъекции разработал врач Стенли Дойч. Она состоит из трех компонентов. Первое вещество - пентотал натрия - погружает в глубокий сон. Павулон - парализует мускулатуру, а хлорид калия – останавливает работу сердечной мышцы. И всё. И все дела. Мышца перестала работать, и никаких вопросов. И продавали бы в аптеках.
Можно утопиться в ванне, но это как–то нехорошо. Я вообще не люблю бывать в ванной комнате. Вы никогда не замечали, как жалко выглядит обнаженная женщина. Как только она перестает ощущать свою неотразимость и великолепие, она превращается в кучку обыкновенной плоти, лишенной не то что былого очарования, но даже простой гармонии. Ей постоянно нужна поддержка и уверения, что она фантастична, что она – само совершенство. Но, если честно, я хорошо отношусь к женщинам. Особенно за то, что они живут дольше. Они подают всем кружку воды перед смертью, горестно плачут над безвременно–безвременно… на кого ж ты нас… ходят в черных косынках – вы хоть одного мужчину в черной косынке видели?
Я вам не испортила настроение? Вы как–то так посмотрели.
Как насчет мороженого, а то мне надо идти? Скоро обед, а мне ещё нужно привести себя перед обедом в порядок и войти в столовую так, чтобы мир содрогнулся. Потому что у нас там постоянная война – никто никого не любит. И нужно быть всегда наготове. Вы знаете Ямамото Цунэтомо? Он давно жил. Ямамото Цунэтомо сказал: «Когда тебя сразят на поле битвы, ты должен следить за тем, чтобы твое тело было обращено лицом к врагу».
Я очень точно выполняю эту заповедь. Из столовой я ухожу пятясь, потому что там все мои личные враги. Санитары надо мной смеются, но они понятия не имеют, кто такой Ямамото Цунэтомо и поэтому зевают в присутствии других людей. Если бы имели, они не работали бы в таком месте, как наше.
А вам я нравлюсь? Ну, как женщина? Вы уже можете думать о женщинах, поскольку мороженое доели. Кто–то подсчитал, что мужчина думает о сексе каждые шесть минут. Ничего подобного. Он думает о нем, как только увидит очередную и потому надеяться на какое–то постоянство просто нет смысла. Даже на продавца запчастей Пашу. И ведь что самое смешное – зомбирование идет по полной программе. Жеребцу показывают кобылу, потом завязывают глаза и подсовывают ослицу. Думаете, хоть один почувствовал разницу? И от этого мне тоже горько, и я часто плачу.
Я все время говорю себе – деточка, если ты не можешь перестать переживать –  молчи. И потому я молчу. Я молчу всегда. У Бога рук нет. Он всё делает нами. Но мы этого не понимаем и пытаемся придать всему окраску осмысленности, не понимая, что её не может быть изначально. А переживать приходится; ведь мне нужно так немного – просто чтобы кто–то погладил по голове и сказал – какая ты умница, Светочка. И ещё чтобы на меня никто не орал и новые тапки выдали, а то эти протерлись.
Ну, куда вы? А как же мороженое? Я вас заговорила, да? Мне все говорят, что у меня рот не закрывается. А вы сюда ещё придете? Я вам расскажу, как ездила в Таиланд, и ещё много всяких полезных вещей. А хотите, я просто буду молчать, а мороженое вы мне сюда, сквозь решетку просунете.
Только приходите, ладно? Честно–честно?
Я буду ждать.
Мне так одиноко…