Цифры на стене. Шесть – самое важное в этом деле. Три – слишком мало, семь или восемь – явно перебор. А шесть – ровно столько, сколько достаточно. Я закрыл глаза, потом открыл. Стена не изменилась. Белая стена, и цифры, написанные маркером. Собственно, он у меня в руках. Черный пластиковый маркер на спирту, самое то, чтобы писать по стенам цифры. Сразу шесть – неправильно. А вот если в начале будет три. Или семь. Верно, как я сразу не понял – в начале будет семерка. Улыбнувшись своей дальновидности, я написал перед тройкой цифру семь. Вот теперь точно, как надо. Все будут довольны. Я тоже буду доволен, да?
Как-то я об этом не задумывался. Шершавые пальцы почесали мне затылок. Мои пальцы, так ведь? Так. На столе валялся выпотрошенный ноутбук. Пришлось его сломать, чтобы никто не увидел другие цифры. На самом деле кроме цифр ничего в этом мире нет. Просто многие люди думают, что цифры это скучно, и придумывают глупый мир. В нем и живут, сообща. А цифры? Что может быть лучше цифр? Взгляните – семь, за ней три, после – пять. За ними восемь и шесть. Вместе – двадцать девять. А это даже еще более прекрасно. Палец на правой ноге болел. Я не смотрел на ногу. Все равно там никакого пальца нету. Как и ноги. Три года назад меня сбила машина. Тогда я еще ходил гулять на улицу.
Я как раз шел по пешеходному переходу. Правильный был такой переход, аккуратный. Я люблю, когда аккуратно. Машина тоже была чистенькая, блестящая. И цифры на номере – пять шесть восемь. Конечно это не три, пять и восемь, но все равно – замечательные цифры. Пока я летел в воздухе, в небо, ветер раздувал длинные, седеющие местами волосы, а я смотрел на цифры. Это были прекрасные ощущения – небо, ветер, я и цифры. А потом я упал, и небо исчезло. И цифры тоже. Это было просто ужасно. Потом, когда я очнулся, я узнал, что нога моя, в отличии от неба и цифр, исчезла надолго. Конечно, мне предложили сделать протез, но я отказался. Это так же отвратительно, как вместо погибшей жены приводить в дом проститутку. Поэтому я подружился с костылями, и, надо сказать, неплохо с ними управлялся. На каталке ездить я отказывался ввиду гордости. В конце концов, в мире цифр, не все ли равно, как перемещаться?
Но теперь было больно. Болела не вся нога, лишь большой палец, но зато как. Словно он вобрал в себя всю боль, которую я чувствовал за всю жизнь, и приумножил в несколько раз. Прикусив губу, я привстал в кровати. По комнате летала муха. Обычная такая муха. Мои глаза словно вцепились в нее. Я видел каждую неровность у нее на панцире, каждый взмах полупрозрачных крылышек. Мухи – они похожи на цифры. Кажутся обычными и глупыми, а на самом деле сложны, и по-своему прекрасны. У меня очень много общего с мухой. Например, я тоже люблю сладкое. Но крыльев у меня нет. Это и вправду большое упущение. Муха сделала по комнате пару кругов, и устремилась в приоткрытую форточку. Она тоже хочет убежать. Из этого мира. К цифрам? К цифрам.
Не просто к цифрам, а туда, где кроме цифр ничего нет. Нет людей. Только цифры, я. И, может быть, одна муха. Я не против такого общества. Мухи они молчат. Не мешают думать о цифрах.
Я встал с кровати. Нога нырнула в уютный тапок, вторая же, обидчиво мстя сестре, стала болеть сильней. Кряхтя и на костылях, я сходил на кухню. Попил чая из кастрюли. Чай – великая вещь. И очень глупо заваривать его в чашках или чайниках. Великого должно быть как можно больше. Цифры тоже великие – у меня они везде. На грязно-белой, с коричневыми подтеками и ржавчиной, кастрюле тоже были цифры – ноль, пять, три, снова три… Очень много цифр. У меня великий дом, с удивлением заметил я – у меня много великого чая (я любовно посмотрел на полку, где стояла большая упаковка пакетиков с чаем, чей срок годности, наверное, истек при Сталине, затем – на пятилитровую кастрюлю, полную великого), много великих цифр. И еще есть муха. Она совсем не великая. Она иногда просто прилетает. И потом улетает. Муха – она свободная. А я нет. У меня нет крыльев. Зато есть чай. Я зачерпнул из кастрюли кружкой чая. На вкус он был, как всегда – сладкий чай, немного тухловат, кажется, ему уже неделя. Скоро придется варить новый. Я закусил рыбными крекерами и куском хлеба. Отвратительно. Но эти все давно теперь не важно. Главная – цифры. Ноутбука нет, есть только старенький компьютер, который я уже давно хранил на балконе, из-за древности. Тогда я еще спал с ногой. Я выполз на балкон, подключил компьютерную рухлядь к розетке в комнате.
Когда он запустился, я увидел цифры. Наконец. Они просто прекрасно. И сколько их. Несчитанное множество. А еще я могу создавать их, нажимая на эту клавиши. Муха села рядом на монитор, видимо, тоже смотреть на цифры. Немного цифры, стараясь зная. Я хохотал, глядя в небо. Запоминать старею. Полетами нет ног, есть крыло и даже целых два. Я встал на одной ноге, посмотрел вниз через перила, на дорогу двенадцатью этажами ниже. Люди цифрами стелют понимая. Муха немного цифры. Я пью великий чай. Я не великий. Просто муха. Муха. Или болея цифры. Я кричал. И падая вниз я смеялся, но в голове было только одно – стена, маркер и три, пять, восемь, шесть. Ну, и семь в начале. Это все объясняет.