I.
Пустота. Темнота. Свет. Тень. Движение. Что это за слова? Откуда они? Что такое «слово»? Почему Она думает об этом? Почему «Она», а не по-другому? А как по-другому? А может ли быть по-другому? И что значит «думать»?..
- Ты уже проснулась, Алана? Спокойный и не лишенный мягкости голос будто завернул в теплую оболочку. Он лился со всех сторон и, казалось, даже звучал внутри.
- Алана – это… я? Что такое Алана? Поворот в пространстве не изменил картины: светотени, мерцающие огоньки вокруг, пятна тьмы и серая мутность. Близко и дальше, дальше…
- Это твоё имя, Алана. Да, ты можешь двигаться, говорить и уже кое-что знаешь о Космосе.
- А что это - Космос? Ее понимание и недоумение соревновались в быстроте. Почему я – это я? И откуда я взялась в этом твоем Космосе?
- Космос вокруг нас: темное и светлое. И огоньки тоже. Я создал тебя. Из этих вот светлых и темных красок. Он помедлил. - И из самого себя…
- А кто ты? У тебя есть имя? Любопытство ее опередило все остальное.
- Я был здесь один… до тебя. Некому было дать мне имя. Не знаю, кто я. Знаю, что в этом Космосе и вокруг него есть Время, которое было и до меня.
- А что такое Время? Оно большое? Она понемногу осваивала движения в пустоте, удивляясь легкости парения и возникающей силе.
- Время?.. Он задумался. – Очень большое… Только молчит всегда. Касаюсь его и ощущаю движение. Уходит, но остаётся. Так странно… Надеюсь, пойму когда-нибудь…
- Хочешь, я дам тебе имя? Она смело покружила между огоньков, прикоснулась. – Горячие! Ой! Откуда я знаю это слово? Она растерялась.
- Потому что это слово знаю я. Он терпеливо продолжал. – Ты ведь – из частицы меня, потому и знаешь больше, чем сама видела. Поймешь постепенно и привыкнешь. Надеюсь... Это - звезды. О них ты тоже много знаешь – вспомни лишь.
- Так я дам тебе имя? Она улыбнулась, чувствуя, что улыбаться – это хорошо, правильно и приятно.
- Хорошо, дай. Голос его тоже смягчился улыбкой.
- Твоё имя будет… Она сделала большой круг над гроздью звезд. – Голос. Нет, Большой Голос. Нет, Добрый Голос. Хотя, это длинно… Капризно нахмурилась. - Пусть будет просто Голос.
- Ну Голос, так Голос. Хм... Мне кажется, ты еще не раз его захочешь поменять. Ну да ладно.
- Я хочу тебя увидеть. В ее голосе появились требовательные нотки.
- Не сейчас, ты ещё не готова. Придет время, увидишь…
- К чему я должна быть готова? Ты страшный? Смешной?
- Нет, конечно. Невидимая улыбка вновь смягчила голос. – Твоё сознание пока слабее оболочки, которая – часть моей. Увидев меня, оболочка устремится обратно ко мне и погасит сознание. Ты исчезнешь. Еще не время, понимаешь?
- Нет, не совсем.
- Постепенно поймёшь. Я помогу тебе.
Алана училась быстро. Давно в прошлом остались восторги от хороводов звезд и кометных вееров, белесых туманностей и пейзажей планет. Особенно одной. Цвета первого сна еще безымянной Аланы до открытия Ею мира. Сложнее было познать уплотнение и уменьшение – иначе ведь не погуляешь лесами-степями.
- Сегодня научу тебя создавать сложную жизнь. Он сделал паузу. Алана молчала. – Не такую, как ты, но все же нужную и, надеюсь, красивую. Смотри внимательно.
И она смотрела. Как наполняется океан рыбами и прочей живностью, зубастой и не очень. Как заслоняют облака стаи птиц, а на пастбищах, в зарослях и в горах смело поднимают взгляды к небу могучие звери. Вслушивалась в загадочные звуки ожившего леса. Восхищенно сравнивала неповторимые оттенки и звуки дня и ночи – двух близких, но таких разных миров.
- Вижу, тебе интересно все, чему я учу. Но сегодня - особенный день, Алана! Пока ты летала в дальних звездах я приготовил сюрприз. Найдешь его на твоей любимой планете. Ты по-прежнему называешь ее Землей?..
Алана вернулась не скоро. Другая Алана. Облик ее был почти совершенен. Для тех, кому теперь принадлежала Земля. И для Него…
- Они такие красивые! Я тоже могу быть похожей на них. Смотри!
- Это люди. А каждый в отдельности – человек. Ты красивее всех людей, Алана! Я … Голос никогда не был таким взволнованным. – Я даже не думал, что ты столь прекрасна!
- А почему не человеки, а люди. Она продолжала вспоминать удивительный мир людей, хотя странная интонация Голоса озадачивала.
- Потому что поодиночке они хотят одного, а вместе – иного. Это непросто объяснить...
- Ты научишь меня создавать людей?
- Нет, не смогу. Я делаю их из частичек себя. Потому ты и можешь быть похожей на них...
- Я хочу почаще бывать у людей. Они мне понравились. Можно?
- Конечно. Но запомни: чем дольше будешь среди них, тем больше сама станешь человеком. А это не так уж легко…
- Я справлюсь!..
II.
- Наконец-то ты решила меня навестить... Голос все чаще вызывал ее недоумение колебанием интонаций. Сегодня он был встревожен.
- Мне хорошо на Земле. И этот юноша с острова... Он такой красивый... И сильный... Дальше других метнул блестящий диск на большом пустыре. Там еще возвышения, чтоб удобней наблюдать. Я им помогла строить. Совсем чуть-чуть. Только они не знают... А потом он обнимался и толкался с другими мужчинами. Все падали, а он выстоял. Наверное, я тоже ему нравлюсь... Алана мечтательно улыбнулась.
- А знаешь ли ты, что такое «любовь»?
- Старые люди много писали об этом. Я читала. Может, и у меня с этим человеком такое будет... Только люди мало живут! Ты поможешь ему жить дольше. И не хочу, чтобы он был старым!
- Люди живут очень долго. Только не на Земле. Так надо. Он говорил осторожно, подбирая каждое слово. - Там нет старых людей, но все мудры, как старые.
- А где они живут? Я могу их навещать?
- Сможешь, когда увидишь меня. Но перед этим Время еще много раз уйдет и вернется...
- Я скоро опять вернусь на Землю. Она ловко проскользнула между кольцами Сатурна, игриво толкнув пару астероидов.
- Напрасно ты играешь так беспечно в Космосе. В нем – гармония и порядок. Он придержал астероиды и выровнял Сатурну пояса. - Второй камушек, что ты задела, через три оборота Солнца упал бы на Землю. Многим это навредило бы.
- Хорошо, Учитель. Теперь я так буду тебя звать. Она улыбнулась, но строгий тон его сохранился.
- Я хотел еще рассказать тебе о любви.
- С удовольствием послушаю, Учитель. Она покружила не месте, имитируя земной танец.
- Удовольствия будет мало. Любовь несет в себе кару.
- Это наказание? А за что? Алана застыла на месте.
- Всегда есть за что. За избыток или недостаток любви. За притворную любовь или малую жертву, принесенную любви. Уходим от нее – кара. Гоним ее – тоже караемы.
- Как глупо! Не хочу кары! Хочу любви без кары! У меня так не будет! Слышишь! Не будет!
- И еще, Алана. Если Луна по возвращении из тени дважды тебя застанет на Земле в облике человека, ты навсегда останешься смертной женщиной, потеряешь силу творить миры и никогда не увидишь меня. А потом исчезнешь, как и они. Поразмысли об этом...
- Мне нравится быть одной из них.
- Надеюсь, ты передумаешь...
Земная жизнь Аланы изменилась. К радостям от шепота листвы, чистоты восхода и удовольствиям прикосновения к прохладе воды, теплоте кувшина, губам и телу юноши добавилась тревога. Она росла с каждым днем. Все чаще Алана погружала взгляд в голубую бездну дня и бархатно-черную – ночи. Она ждала. Ждала мысли, способной разрешить мучительный спор, кипящий в сознании. И это случилось...
- Ты вернулась? Здесь лучше? Учитель замолчал, но в тишине Она ощутила такое напряжение, что боязливо оглянулась, надеясь и боясь увидеть Его.
- Да, теперь я редко буду на Земле.
- Что изменило твое решение? Скука? Ограниченность сил?
- Мое предназначение, Учитель. Я из другого мира. Твоего. Оставшись там, не сделаю многое, что могу и должна.
- Можешь. Должна... А хочешь ли?
- Хочу.
- Почему? Боишься кары от недостатка любви к Космосу?
- Нет. Хочу стать мудрее и познать все законы любви. И постичь суть кары ее...
III.
Время уходило и возвращалось. Он знал, что однажды Она снова уйдет к людям. И в этот раз все будет иначе.
Двигатель заглох без видимой причины. Смартфон показал нулевую связь. Алана вышла из автомобиля. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась разогретая Солнцем степь. Трасса пустовала. Только Она и степь. Нет, не только. Теперь Она понимала, что не было случайности. Учитель здесь.
- Ты обманул меня! Луна много раз выходила из тени, но я не исчезла!
- Нет, я не лгал. Просто ты стала сильнее звезд и их законов.
- Я хочу остаться.
- А предназначение?
- Теперь я чувствую его иначе. Я нужна здесь. Для творения гармонии и любви в этом мире.
- Творения с одним смертным? Ирония Учителя становилась все жестче.
- Он не такой как все! Он почувствовал мою неземную природу и раскрыл внутреннюю силу моей ... Она запнулась.
- Твоей чего? Души? Ты уже и мыслишь по-земному! Да ты вся – душа! Душа Космоса! Душа каждой звезды!
- Нет, не души! Она смело подняла глаза к голубому щиту неба. – Моей любви!
- Твоя любовь намного больше и сильнее, чем ты думаешь, прячась между смертными! Голос Учителя набирал мощь. Облака заклубились и выкрасились в лиловое, ветер пустился в галоп, травы прижались к земле. – Она – для целой Вселенной, а не одного лишь этого комка скал и воды! Ты сильнее многих законов Космоса, но не сильнее меня и самой себя! Времени тебе даю до следующей новой Луны! Не одумаешься – покажу тебе облик свой! Тогда растворишься в пустоте, а твой смертный мужчина навсегда забудет все, что было у вас! От первой встречи до последнего мига перед разлукой!!!
- Ты не Учитель! Ты ... Ты ... Гром! Она заплакала. Совсем по-человечески...
IV.
Ветер стих следом за голосом Грома. Алана немного пришла в себя. Тучи разошлись, уступив небосклон круглолицему хозяину дня. Легкий хлопковый костюм упал на траву. Она взмыла над степью, легко и незримо долетела до границы лесов, коснулась ребристой поверхности могучей реки и устремилась ввысь. Синева сгустилась, разбавляя черными красками ослепительный блеск звезды-покровителя. Алана плыла дальше в необъятном океане тишины и гармонии. Поднявшись над своей галактикой, Она увидела другие. Они двигались медленно, грациозно и величаво. Было в этом бесконечном потоке огней столько красоты, спокойствия и силы! Она приблизилась к незнакомой туманности и поменяла местами разноцветные звёзды. Теперь ещё гармоничнее! Есть ли большее наслаждение, чем это творение миров?!
Но складывая звезды и планеты в красивые круги, Она задумалась о том, кто не побоялся посвятить ей краткий миг своей земной жизни и сейчас ждет знакомое урчание маленького авто у дома на берегу. Их дома. К чему гармония Космоса, если беречь ее нужно ценой гармонии в себе?! Вдруг захотелось разбросать все эти шарики и отдать невесомость Грому вместе с опостылевшей силой, а себе оставить лишь это. Счастье жить и любить!
Повинуясь порыву, Алана устремилась обратно. Пролетая, заметила губительный взрыв кометы, рваные раны кратеров на телах мертвых планет. Снижаясь к земле, увидела разбитый корабль на берегу и людей, заснувших с открытыми глазами, черные деревья за кромкой лесного пожара. Как хрупка все-таки гармония! Легко теряется долго сотворяемое. А что же тогда прекрасно? Ответ пришел сам. То, что вечно. Но как быть ей между гармонией любви и красотой вечности? Выхода нет! Или есть?..
V.
Гром никогда не опаздывал. Наверное, слишком любил Время.
- Что ты решила, Алана? Ты все поняла, надеюсь? Спокойствие голоса не могло скрыть мучительной тревоги.
- Я поняла, что ты ошибался, Гром. Я не сильнее тебя, но могу быть сильнее себя самой. Я решила раствориться в Космосе сама – теперь я умею делать это. Пусть я исчезну, потеряю силу и буду забытой им. Пускай никогда не увижу тебя. Моя любовь – космос. Мой космос. Без кары. Он будет космосом счастья! А теперь прощай.
- Подожди. Не торопись. Ты действительно сильнее, чем думаешь, потому не растворишься полностью. Дарю тебе память. О тебе и о нем. И видеть его тоже сможешь. А творить миры у тебя получится и без моих подарков. Но создавать их будешь уже как часть себя. И не прощайся, пожалуйста. Именно теперь ты и увидишь меня. Нам предстоит поговорить о многом. Очень многом...
- Я поняла твою мудрость, Гром! Ты вновь создал меня! Из меня самой. Я снова рождена! Не хочу звать тебя Громом. Ты венчаешь рождение гармонии во мне и в Космосе. Ты – Род!
VI.
На берегу лежал человек. Дыхание бриза коснулось потрескавшихся губ и небритой щеки. Веки задрожали, и легкий стон вырвался из груди. Поднявшись, он побрел по травянистому склону. В голове шумело. Обрывки воспоминаний никак не складывались в ясную картину. Пришлось вновь прилечь, благо роса уже покинула траву. Перед глазами растекалось небо. И облака диковинной формы. Едва-едва затейливый художник не дорисовал. И получились бы глаза. Грустные и счастливые одновременно.
Три четверти часа пролетели незаметно. Он поднялся и побрел к дому. На пороге вдруг захотелось еще оглянуться, не закончил ли рисунок небесный мастер. Нет, не закончил. Исправил. Теперь больше напоминало губы...