На подоконник упало несколько крупных капель но, в следующую минуту, начался настоящий ливень. Где-то, вдалеке, угрожающе громыхнуло и полило.
"Опять дождь", - уныло подумала Эмма и закрыла окно. И всё равно в спальне ничуть не потеплело; напротив, от сырого дыхания непогоды невозможно было скрыться ни под каким одеялом. Cпать не хотелось, не смотря на поздний час. Разглядывание бледно-жёлтого цветочного рисунка обоев порядком надоело, а вставать к компьютеру из почти нагретой постели - лень. Эмма высунула руку из-под одеяла и взяла дамский журнал - просто так полистать, пройти пару тестов. Это занятие всегда навевало на неё сон. На третьей странице ей попался весьма занятный набор вопросов, обещающий, якобы, лучше узнать себя.
"Чушь какая! Давайте же, расскажите мне про меня!" - она аккуратно вырвала чистый лист из ежедневника и, щёлкая кнопкой шариковой ручки, принялась отвечать и подсчитывать баллы.
Эмма всё про себя знала: и то, что на работе сотрудники болтают за спиной; и то, что мужчины не задерживаются в её жизни дольше суток; и то, что карьера "прёт в гору" - это главное. "Остальное - наживётся", - так она говорила себе всякий раз с тоской глядя на замужних подруг и их детишек.
А ещё, в последние несколько дней cтало странно на душе, беспокойно и ново.
Когда-то, лет, эдак, пятнадцать-двадцать назад, Эмма, вместе с вишней случайно проглотила косточку. Мать объяснила, что в этом нет ничего смертельного. Девочка согласилась и вроде перестала волноваться, но по ночам стал сниться сон: будто в её животе растёт вишнёвое дерево, которое, в конце концов, разорвёт на части хрупкое тело девочки. Долго снился. Пока семья не переехала в другой город. Там, наконец, "вишнёвый кошмар" отступил под наплывом новых ощущений.
Так и теперь Эмма испытывала нечто похожее на тот далёкий страх. Бояться чего-либо, а тем более кого-либо не было никакой причины и всё же...
Молодой человек, по имени Джошуа Бэйн, едва появившись в агентстве, сумел очаровать всех. Всех, кроме Эммы. Ей, как опытному менеджеру по персоналу, совсем не понравилось резюме будущего риелтора. Однако, Джошуа всё же приняли на работу, и, должно заметить, поначалу он не плохо справлялся со своими обязанностями.
Эмму бесило всё в этом "красавчике": манера разговора, походка, даже его причёска, безупречно уложенная волосок к волоску каждый день, будто он только из парикмахерской.
" Наверное, он по уши в себя влюблён", - думала она, с отвращением глядя на то, как женская половина агентства едва ли не стелится ковровой дорожкой под ноги Джошуа.
Он явился в кабинет Эммы затем, чтобы получить выговор, который уже давно созрел за бесконечные опоздания.
Открыл дверь без стука( Эмма возмутилась до кончиков волос, но виду не подала, лишь мысленно поставила очередной "минус"), без тени стеснения удобно расположился на кресле напротив разъярённой начальницы. Джош выслушивал претензии очень спокойно, не перебивал, только смотрел будто не на Эмму, а сквозь неё - навылет.
В конце концов, от долгого монолога горло пересохло и Эмма потянулась за бутылкой минеральной воды. Джош оказался любезен и придвинул бутылку к ней.
- Вы свободны. Можете идти. Надеюсь, сделаете выводы, - даже после двух глотков воды голос казался сухим и трескучим.
Уже стоя в дверях Джош обернулся и совсем без улыбки произнёс:
- У Вас интересная внешность. Портретная.
Дверь закрылась, а в горле Эммы запершило ругательство, которое она запила ещё одним глотком воды.
Потом были выходные и снова понедельник, вторник... Рутина, бумажная волокита и пресные вечера с дамским журналом - чтобы скорее уснуть.
"Словам верить нельзя", - это не было самовнушением, это была жизненная позиция Эммы. Особенно словам мужчины. Последнее квипрокво годовалой давности окончательно разрушило сахарные иллюзии Эммы о том, что мужчина, в принципе, способен искренне любить. Не за внешность (тут рассчитывать не на что), не за сверх интеллект, не за высокий социальный статус или что-то ещё, а ни за что.
И всё бы хорошо, всё как прежде, только...
"Зачем он это сказал?.. Ведь я ему не нравлюсь. Чёрт."
Эмме хотелось спрятаться от этих мыслей за плотной ширмой, наподобие той, с рисунком цветущей сакуры, что стояла в углу её спальни.
***
Последний, пятнадцатый вопрос теста даже немного взбодрил: " Что, по мнению Шиллера, не находит дна и не видит предела?"
" Фантазия? Хм.. Страх?.."
Она вспомнила...
Давно, в жидконогом и пугливом детстве, Эмма любила мальчика. И даже нашла в себе смелости сказать об этом. Прямо и открыто. Мальчишка раззвонил об этом всем и Эмму задразнили так, что и на улицу выйти было стыдно.
Внезапно ей припомнился вкус той самой вишенки... Она точно знает это слово. Эмме захотелось кричать; жар затопил горло и воздуха в комнате будто совсем не стало.
Она расправила лист с ответами на вопросы теста, старательно записала ответ на последний вопрос, с силой сжала ручку и воткнула её в написанное слово. А потом ещё и ещё. До тех пор, пока несчастная бумажка не превратилась в решето.
